Я открываю Книгу Памяти Краснинского района. Сегодня мы ищем в ней имя рядового Крупенькина Василия Семёновича, который родился в деревне Кудрино в 1915 году.
Рядом со мной стоит его прапраправнук Антон Крупенькин, мой ученик. Это по его просьбе я пытаюсь узнать судьбу солдата, который не вернулся домой с войны к своим родным: жене Феодосье Игнатьевне, дочери Лидии и сыну, тоже Василию. Антон сообщает, что настоящая фамилия его родного человека отнюдь не «Крупенькин», а Крупенин. Он и на войну ушёл как Крупенин Василий Семёнович, а в послевоенное время затесалась в документы его потомков ошибка — так и стали писать вместо «Крупенин» - «Крупенькин». Вот и в Книге Памяти мы читаем «Крупенькин», хотя человек ушёл на фронт как Крупенин. Есть и ещё одна строчка в этой Книге, важная для нас, а именно: «Пропал без вести в декабре 1943 г.». Но для меня уже давно понятно, что строка эта не всегда соответствует истине. Правда, в нашем случае, родные Василия Семёновича, проживающие сегодня в нашем районе в деревне Алушково, так и не знают, что сталось с их солдатом - для них он точно пропавший без вести.
Но вот проходит всего несколькой дней с момента нашего разговора с Антоном, и мы понимаем, что Василий Семёнович Крупенькин (Крупенин) вовсе и не пропавший без вести.
Сегодня уже и не существует этого местечка — Кудрино, всё поросло быльём, разве что-то там, то здесь среди буйной растительности где-то покажется одинокий рассыпавшийся фундамет дома или покосившаяся печная труба... А вот тридцать лет назад здесь ещё обитали люди. А после войны вообще две деревни на карте Смоленщины существовало: Кудрино Первое и Кудрино Второе, в более позднее время их именовали не как Первое и Второе, а как Старое и Новое.
В Кудрино Втором 5 мая 1915 года и родился Крупенин Василий Семёнович (точная дата рождения установлена по документам военного времени). Рос, мужал, работал в колхозе, женился- простая судьба обычного рядового человека. Хотя простой она была бы, наверное, если бы не война...
В июне 1941 года Василий Крупенин уходит на фронт. В документах военкомата с июня 1941 года он уже числится пропавшим без вести, а исключенным из воинских списков с декабря 1943 года.
Казалось бы, как быть, что может нам помочь установить судьбу солдата, ведь это самое начало войны1941-го, когда и документов -то практически не сохранилось, многое уничтожалось по списочному составу. Но в нашем случае помогла фамилия, и как раз не «Крупенькин», а «Крупенин». Фамилия вывела нас на немецкие документы концлагей. Да, Крупенин Василий Семёнович свой жизненный путь закончил в немецком концлагере шталаг IIIА с лагерным номером 94229.
Раскручивая архивные документы, удалось установить весь воинский путь солдата.
И вот интересно, что в 1941 году рядовой Крупенин был жив, воевал в 53 стрелковой дивизии в 103 отдельном саперном батальоне.
Свой боевой путь начал на Смоленщине. 53 дивизия в июне была разгружена на станции Орша и развернута в районе Рославля. А дальше воинский путь солдата прослеживается на территории Белоруссии. 103 отдельный саперный батальон обороняется по реке Днепр между Шкловом и Копысью, и уже в июле 1941 года, когда батальон находился в составе 13 армии, случились самые жесткие столкновения с противником.12-13 июля дивизия оказалась на острие главного удара, нанесенного немцами через Днепр в направлении Смоленска на Горки, попала под сильный удар немецкой авиации, артиллерии и танков противника и была рассеяна и разгромлена. Остатки частей отступали к рубежу Ничипоровичи-Евдокимовичи, ведя постоянные бои с немцами, которые проникали в глубь расположения 13 армии. К 16 июля, согласно Журналу боевых действий 103 отдельного сапёрного батальона, часть отступила к реке Проня и оборонялась на восточном берегу Днепра. В начале августа 1941 Крупенин Василий Семёнович числится в списках части дивизии, занявшей оборону на Десне, в сентябре - на рубеже Кузьминичи, Цирковщина, юго-западнее Спас-Демянска. В начале октября 1941 года 103 отдельный сапёрный батальон попадает в окружение. Дивизия получает приказ пробиваться на северо- восток в направлении Юхнов- Малоярославец. В течение осени Василий Крупенин участвует в боях за Малоярославец, части отступают к Москве и находятся уже буквально в тридцати километрах от столицы. До января 1942 года Крупенин Василий Семёнович сражается на Московском направлении, участвует в освобождении города Малоярославец от фашистов. Апрель 1942 года ознаменован тем, что части 58 стрелковой дивизии были переброшены в Калужскую область, в защите и освобождении которой принимал участие Василий Семёнович Крупенин.
В Журнале боевых действий 103 осапб говорится о ежедневной работе сапёров по укреплению оборонительных сооружений, созданию минных полей, фортификационных сооружений. Апрель- май 1942 года — это каждодневная работа сапёров по проходам в минно-взрывных зонах, налаживание работы наземных коммуникаций. Труд сапёров каждый день был сопряжен со смертельным риском. Приходилось находить с минами общий язык: одно неосторожное движение- и тебя нет. Записи Журнала свидетельствуют и о том, что 103 осапб приходилось работать под постоянным огнём противника и даже на территории врага. Сапёры были всегда на шаг впереди всех остальных частей. (Архив: ЦАМО, Фонд: 32545, Опись: 163571, Дело: 6, Лист начала документа в деле: 1 Авторы документа: 103 осапб).
В карточке военнопленных на имя Крупенина Василия Семёновича есть запись о том, что в плен он попал в мае 1942 года. 16 июля 1942 года Крупенин уже числится военнопленным, его привозят в Бризеланг, городок, расположенный в районе Брандербурга в Германии. Здесь же сделана первая запись о включении его в рабочую команду лагеря шталаг III А. Сам лагерь располагался в городе Луккенвальде в 52 километрах к югу от Берлина. В лагере было создано около 1000 рабочих команд. Военнопленные: поляки, французы, русские - привлекались в основном для работ в промышленности и сельском хозяйстве. Известно, что ещё в ноябре 1942 года Крупенин Василий Семёнович был жив и числился военнопленным в лагере, выходил на работы.
Точное время смерти Крупенина Василия Семёновича не зарегистрировано в документах, как и причина смерти. Но здесь стоит вспомнить некоторые факты содержания советских военных заключенных в немецких лагерях, в том числе в данном шталаге, а именно, что советские военнопленные находились в значительно худших условиях, чем военнопленные из других стран на том основании, что СССР не подписал Женевскую конвенцию о военнопленных.
Согласно исследованиям, в шталаге III A умерло от 5000 до 6000 пленных, среди них очень много из Советского Союза, павших жертвой эпидемии сыпного тифа суровой зимой 1941-42 гг. (умерло до 2500 советских военнопленных).
В настоящее время на месте лагеря расположены склады и парк. Кладбище лагеря сохранилось. Однако известен тот факт, что советских военнопленных в этом лагере в основной своей массе хоронили как безымянных. В отличие, опять же, от военнопленных из других стран. Первоначально это была 71 братская могила безымянно похороненных пленных. На сегодня выделены на кладбище всего 38 могил.
Вот и ещё одна явившаяся нам из тлена история войны, история солдатской судьбы. И почему-то на ум прходят строки известной композиции:
Не зажечь свечи за здравие,
И нельзя в помин души,
Мне досталось испытание
Быть ни мертвым, ни живым.
До сегодняшнего дня солдат Крупенькин числился пропавшим без вести. Но теперь мы можем смело сказать: «Крупенькин Василий Семёнович не пропал без вести ни в 1941 году, ни в 1943-м, он честно воевал, с честью отдавая свой долг Отечеству, он прошел через лагерь военнопленных, где был убит фашистской машиной, и вместе со своими товарищами он лежит в братской могиле там, на немецкой земле, так и не дождавшись своего освобождения».
Да, не пропавший без вести, а значит, мы исправили ещё одну несправеливую строчку в нашей летописи Великой Отечественной войны, а значит, его родные могут гордиться своим воином, да и в спокойствии душевном свечу в помин души зажечь.
Светлана Колабская
Не живые и не павшие
Не пришедшие с войны,
Просто без вести пропавшие
Сыновья своей страны.
Александр Вулых
