Две половинки одной судьбы
Вот уже более семи десятилетий отделяет нас от событий Великой Отечественной войны. Четыре военных года были самыми страшными в истории двадцатого столетия.
Война прошлась огненным смерчем по судьбам людей, забрала миллионы жизней, искалечила души миллиардов. Война - это не только человеческие жертвы, это еще и боль, горе, отчаяние матерей, это изуродованное, искалеченное, украденное детство. У войны не было возрастных различий - бесчеловечная фашистская машина уничтожала всех: женщин, стариков, детей.
Она сломала детство тысяч мальчишек и девчонок. Многих угоняли на принудительные работы в Германию. Уезжали они подростками, а возвращались домой повзрослевшими на целую жизнь.
Они не знали детства. Пережитые в раннем возрасте унижения, страх, бремя непосильного труда и постоянный изнуряющий голод оставили в их сердцах глубокую незаживающую рану. Даже спустя долгие годы прошлое не оставляет их.
Все тяжести военного лихолетья, голод и боль испытала на себе и жительница поселка Красный Мария Андреевна Соколова (в девичестве Захарова).
Вместе с волонтёрами Краснинской средней школы Ельцовой Кристиной и Губернаторовой Анной мы побывали в гостях у Марии Андреевны накануне ее 89-го дня рождения…
Она радушно встретила нас и согласилась ответить на вопросы ребят. Мы попросили Марию Андреевну поведать историю своей непростой жизни. Она тяжело вздохнула и начала рассказ…
- У моих родителей Захаровых Анны Ивановны и Андрея Демьяновича, жителей поселка Красный, было пятеро детей: Надежда, Нина, Слава, Володя и я . Я родилась 22 июля 1927 года и была самой младшей в семье. Родители работали от зари до зари, чтобы прокормить нас, и мы тоже по мере сил им помогали. Война ворвалась в нашу жизнь как ураган. Я помню, как в дом забежала соседка и закричала истошным голосом: «Ивановна, война!»
Немцы уже подступали к Красному. Отцу ничего не оставалось, как эвакуировать семью. Ранним утром он запряг лошадь, усадил нас всех на повозку и отвез в дальнюю деревню, подальше от поселка. Оставил нас, а сам ушел на фронт.
Вскоре нам пришлось эвакуироваться и из той деревни, так мы добрались до деревни Шубник Брянской области. Но фашисты дошли и до этих мест. Мы оказались на оккупированной территории. Было очень страшно. Немецкие каратели не щадили никого, устанавливали свои порядки, чувствовали себя полноправными хозяевами.
После приказа немецкого командования об уничтожении мальчиков, мама очень боялась за нас. Фашисты прокалывали мальчишек штыками и бросали их тела в колодцы. Мама, чтобы спасти сыновей, переодевала их в девичью одежду и выдавала их за девчонок. Но и это не спасло нас от беды.
Однажды ночью нас всех выгнали из домов и отправили пешком к Брянску. Там всех согнали в Брянский лагерь для пленных, в одной части которого сидели пленные солдаты, а в другой - гражданское население.
Сколько всего мы здесь насмотрелись: немцы заставляли танцевать за горсть картофельных очисток измученных, умирающих с голоду солдат. Нас практически не кормили. Люди были до такой степени измождённые и голодные, что когда выносили тела умерших, отрезали куски человеческого мяса, чтобы съесть его.
… «Это было так страшно, так неописуемо страшно, что сейчас я не понимаю, как тогда не сошла с ума», - говорит она. «Только бы вы никогда такого в своей жизни не увидели, деточки», - обращается она к нам. Мария Андреевна медленно продолжает свой рассказ, а слезы все бегут и бегут по ее щекам, оставляя на них мокрые дорожки:
…Пробыли мы в лагере три месяца. Однажды ночью нас выгнали и стали грузить в поезд. Вагоны набивали людьми до такой степени, что трудно было дышать. Мы не знали, что с нами будет дальше, очень боялись и плакали. Нас везли в Германию в город Мигриц. Там поместили в лагерь, в каменные бараки. Их никогда не убирали, просто иногда обдавали из шлангов холодной водой, поэтому там всегда было холодно и сыро. Нам - детям постоянно хотелось есть. На день давали литр баланды из брюквы и крохотный кусочек хлеба. С раннего утра до позднего вечера мы работали на полях - очищали их от камней. Хозяином у нас был владелец сахарного завода, он был незлым человеком, и его жена была очень доброй женщиной. Она не выдала наших братьев, когда узнала, что они мальчики. Она всегда говорила: «Вы, дети, не виноваты, что взрослые воюют». Помогала нам одеждой, иногда подкармливала. Некоторые поля, на которых мы работали, были заминированы. Фашисты сначала пускали на них наших пленных солдат, многие подрывались на минах прямо на наших глазах. Следом за солдатами шли мы - убирали останки тел.
…Время там тянулось бесконечно. Мы уже не верили, что когда-нибудь закончится весь этот ужас. Мы так ждали наших. И этот день наступил. Пришли наши войска, мы плакали и кричали от радости, целовали солдат. На улицах были накрыты столы с едой. Хозяйка-немка (имени я уже не помню) предлагала мне остаться в Германии работать у них. Я знаю, что некоторые соглашались. Но я ни минуты не сомневалась, мне так хотелось вернуться на родину, домой.
Мы вернулись в Красный, наш дом уцелел. Я пошла работать в колхоз, не боялась никаких трудностей. Я вообще после войны, после всего, что мне довелось пережить, уже ничего не боялась. Я просто радовалась свободной жизни, радовалась любому делу.
Мария Андреевна работала всю свою сознательную жизнь, даже после выхода на пенсию она продолжала трудиться.
…С 1958 по 1992 год Мария Андреевна Соколова (Захарова) работала на Краснинском овощесушильном заводе рядовой рабочей. Она до сих пор очень тепло отзывается о заводе, о своих коллегах:
- Завод работал в три смены. Мы выпускали много продукции: рассольник, солянку, варенье, протертую клюкву, соки. Сушили лук, морковь, яблоки, грибы (принимали у населения), солили огурцы, мариновали помидоры. Производили лимонад. На своих полях выращивали для производства клубнику, хрен. Закапывали по 30 буртов картофеля, из которого потом вырабатывали крахмал. Особенно тяжело было работать в ночную смену, но даже эта смена давала по тонне крахмала за ночь. Продукция завода отправлялась не только в разные уголки нашей страны, но и на экспорт. А на завод для рабочих привозили импортные вещи, обувь, болгарские консервированные персики.
…За свою трудовую деятельность Мария Андреевна не один раз награждалась почетными грамотами, премиями, ценными подарками, знаком «Победитель социалистических соревнований». За выполнение и перевыполнение норм выработки имела благодарности с занесением в трудовую книжку. Ее фотография долгое время висела на Доске Почета. И вот уже много лет висит в выставочном зале Краснинского краеведческого музея имени супругов Ерашовых.
Наша встреча подходила к концу. Чувствовалось, что Мария Андреевна уже устала, страшные воспоминания взволновали ее душу. Она была так рада, что мы ее навестили: «Я всегда получаю поздравления с праздниками от Президента В.В. Путина, да и вы ребята, ученики Краснинской средней школы, меня никогда не забываете, всегда поздравительные открытки приносите. Спасибо вам всем. Мне уже 89 лет, но мне еще так хочется общения. Конечно, я не брошена, сын и невестка не оставляют меня. У меня просто замечательная невестка, другие дочки так не ухаживают за матерями, как она за мной. Зовёт меня к себе, но я из своего дома уходить не хочу, хотя он старенький, ветхий, но зато свой».
...Мария Андреевна провожала нас, стоя на пороге своего дома. Мы молча возвращались домой. Девчонки шли, грустные и притихшие. Видно было, что рассказ Марии Андреевны произвел на них большое впечатление, что они навсегда запомнят эту женщину, жизнь которой война разделила на две половины.
Такие встречи двух поколений просто необходимы, они позволяют нам не только сохранить для потомков воспоминания живых свидетелей той страшной войны, но и дают возможность учиться у них стойкости, мужеству и упорству.
Ирина Губернаторова
